Отходя все дальше от колонии местных пингвинов (эдаких вредных вонючек), совершавших очередной дерзкий подкоп под дома местных жителей, которые по закону не могли оказать сопротивление в ответ, я все больше скучала по своим родным местам и их обитателям – Московской и Брянской областям. Как поживают наши пестрые воробьи? Совсем скоро запоют в кустах соловьи-невидимки! Грянет по весне цветение яблонь, белые лепестки цветов которых окружат гроздья майских жуков. Поскачут вечером в ночное лошади, вздымая пыль дороги копытами со всего табуна возле дома деда Тереха….

Выиграв забег верхом на страусе на беговых дорожках местной фермы и сумев проползти через самый узкий лаз пещер, решила, что, записав свои впечатления от краев диковинных, я внимательнее присмотрюсь к своим знакомым и сотни раз пройденным тропинкам, постараюсь выделить и зафиксировать то, что на самом деле радует и удивляет  каждый день, но, сливаясь в общую картину и фон, оказывается столь трудным для определения, поскольку встречается каждый день.

Так что же отличает обитателей наших краев от птиц заморских из краев далеких? И что так манит и тянет  обратно на родину, как самый мощный магнит?! Неужели все дело в той полосе придорожных березок, что порою снятся? Или в мягком ковре из хвои в лесу, что был посажен местными ребятишками, включая моего отца Александра Терентьевича (в юности -Шурика), в котором собрано десятки корзин грибов и ягод? Или главнее прочих – все те же вечно о чем-то чирикающие воробьи и неугомонные гуси?!

Гуси уводят в сказку

Мои африканские заметки в конце 1990-х годов были напечатаны в журнале «Любимец», - в то время когда редкий россиян-турист забирался настолько максимально далеко от родины. Однако у редактора возникли проблемы с иллюстративным материалом, в связи с чем мой динамичный текст было решено сопровождать работами известного фотографа-анималиста, который, несмотря на получение высокого гонорара за фотографии и отсутствия собственных текстов по данной области, категорически отказался от дальнейшего сотрудничества, заявив, что к материалам «этой малолетки» размещать свои фотографии не разрешает, - мол, пусть та сама учиться фотографировать несколько лет, а пока же ей следует сместиться в раздел «песочницы» - раздела сказок для детей. Редактора развели руками, услышав его ультиматум о разрыве сотрудничества. А я вызов приняла. Писать для взрослых могли многие, а вот писать для детей было некому, несмотря на все громкие выкрики высоких мнений о себе самих.

Одержать победу над завистливым фотографом помогли обыкновенные домашние гуси, ворвавшись на крыльях к городским поклонникам мира природы. История о домашнем гусенке Гаше  полюбилась многим. А со временем я научилась фотографировать так, чтобы никогда больше никого не просить о том, чтобы сюжет своего рассказа иллюстрировать снимками других людей. И тем самым стала их конкурентом в мире сначала фотографов-любителей, а затем и профессионалов, снимающих дикую природу. Но при этом предпочла остаться в редчайшем срезе натуралистов – выражающих свои наблюдения за окружающим миром словом и снимком одновременно.

• Гусиная охрана
• Гуси с норовом и без перьев
• Гуси пунктиром в утреннем небе
• Ни пуха, ни пера в осенний налёт
• Дикий гусь - птица сверхосторожная
• На оттаявшем пруду заговорил сухой камыш
• Счастливая история гуся, оставшегося на зимовку в Москве
• Проводы гусей

 

Аисты

Одни из самых дружелюбных птиц по отношению к человеку. Они поселяются рядом с домами людей и проводят у нас в России все  лето - самое яркое и теплое время в году и, конечно же(!), каникулы у школьников. Каждый раз, встречая аиста на дороге, я всегда вспоминаю своего дедушку Тереха и бабушку Соню, а также нашу дружную семью, когда все внуки собирались в гости, чтобы  помочь по хозяйству в селе Невдольск Брянской области.

фото Инесса Комлева, Беларусь

Свою первую заметку о птицах «Вечерняя песня аистов» я отправила в журнал «Юный натуралист» сразу после окончания школы, где она и была напечатана рядом с обложкой. По своим внутренним ощущениям, я словно бы  вернула изданию то тепло, что много лет черпала с его страниц, получая журналы каждый месяц по подписке.

Во время обучения в МГУ, в одном из гуманитарных зданий, головы студентов редко  поднимались от учебников, их взгляд не устремлялся в небо и даже верхушки близлежащих  деревьев у памятника вечного огня. Мы не замечали ушастых сов, живущих на елях возле спортзала или пролет диких птиц, чей миграционный маршрут пролегал как раз над Главным Зданием на Воробьевых горах. Даже не обращали внимание на дятлов, долбящих деревья на ближайшей просеке в сторону смотровой на Воробьевых горах.

• Рябиновый сычик
• Необычный постоялец еловой аллеи в парке.
• Синицы и мыши - любимцы сыча.
• Упал. Очнулся. Гипс. Сова.
• От настоящего хищника все воронье разлетается!

Водно-болотные птицы. Кулики

Наблюдения о животных (сборник)

 

Пушистые сорванцы

Журнал «Любимец», N3, 2000

Прошлым летом я гостила у бабушки Сони в деревне.

Во дворе, как всегда, кипела своя жизнь. Важно расхаживали, разрывали землю, что-то поклевывали куры и разноцветный петух. Деловито хрюкал, копаясь возле сарая, поросенок. Утки спешно поедали размоченные в корыте с водой корки хлеба. На солнечной дорожке между домом и сараем грелась черная кошка. Возле конуры дремал пес, поднимая дыханием столбики пыли. Проходя мимо курятника, я услышала тихое пиканье.

— Бабушка! Похоже, цыпленок вылупился, — радостно крикнула я.

— Не может быть, еще рано, — ответила баба Соня.

— Пойдем посмотрим, а? — все-таки не сдавалась я.

Мы зашли в сарай. Бабушка приподняла наседку за крылья: хотела разубедить меня. Но права-то оказалась я! Из груды белых яиц, лежавших посреди вороха сена, торчала маленькая пищащая головка. — Надо же! Вот шустрая оказалась! — ахнула бабуля.

— Какой он хорошенький! А можно его взять на руки?

— Да бери уж, что с тобой делать, — согласилась бабушка.

Схватив сокровище, я отнесла его греться на печку. Сама мамаша не углядит за малышом, ей надо других птенцов высиживать. Что ж, побуду немного цыплячьей мамой.

Птенец успел вылупиться только наполовину. Я помогла ему выбраться из тесной скорлупы: аккуратно отломила ее по кусочкам, подсушила дыханием мокрый слипшийся пух. Получился симпатичный черный комочек. Он стоял на двух лапках, широко раскрывал клюв, жалобно пища, и вертел мокрой еще головкой. Как не полюбить такого?

Я обучила пушистое создание жизненным премудростям. Рассыпав перед ним на полу горсть пшена, постучала по зернышкам пальцем — показала, как еду клевать. Отпустила на прогулку по дому. Проказник так и норовил забраться в какую-нибудь щель — например, между холодильником и стеной. Только достала, выпустила на середину комнаты — он опять туда же! Лишь бы поозорничать! Кроха бегал следом за мной, недовольно пища, когда я слишком быстро шла и он отставал. Приходилось носить его с собой в кармане платья и подкармливать с ладошки. Мы всюду были вместе.

Села на лавку. Комочек выкатился из кармана, попытался забраться выше, но по ткани скатывался обратно. Посадила его на сгиб руки. Он посмотрел по сторонам и полез на плечо. Вот хитрец!

Вскоре вылупились еще десять птенчиков. Выводок мы держали во дворе. Закрывали все щели, через которые малыши так и норовили куда-то выскочить. Несколько раз на дню пересчитывали, подзывая их к себе. Искали тех, кто не явился на перекличку. Иногда пушистые озорники забегали в дом, носились по комнатам как угорелые. Следить за ними нужно было денно и нощно, охранять от хорьков, крыс, ястребов. Поэтому до поры до времени на улицу малышей не выпускали. Какие же они любопытные! Везде лезут, убегают бог знает куда, выскакивают в огород, а оттуда жалобно зовут на помощь: «Потерялись, найдите нас, пожалуйста! Нам так одиноко!» На ловлю беглецов уходило много времени. Только что найденные, вырученные из беды, цыплята проскальзывали между мной и бабушкой и скрывались в очередном тайнике — в поленнице дров или под крыльцом избы.

Мы бережно брали их на руки, относили к мамаше. Чтобы курица не рассердилась и не стала клевать нас, выпускали незаметно. Всего у хохлатки оказалось 30 детишек. Половина — ее собственные, остальные приемные. Сытые и довольные, они подолгу резвились. Забирались на свою маму, скатывались с ее спины. Грелись в ее перьях; из них порой торчало с десяток маленьких клювиков. Квочка превращалась в огромный пушистый шар, постепенно опадающий — с каждым выползшим из-под нее цыпленком.

Несушки жили общей жизнью. Если шумели, то все вместе. Если ели, то друг друга толкали, стараясь захватить побольше зерен. Их внимание привлекло кудахтанье подруги. Снеслась! Наш Петя горд. Подхватил радостное сообщение. Новость услышал соседский петух Петрович. Вступил в обсуждение через забор:

— Какое сегодня у тебя яйцо? Восьмое, говоришь? Поздравляю! Которая снесла? — Рыженькая, — отвечает Петя.

— Вот умница!.. А мои всё больше по округе прогуливаются. Нестись им лень.

 - Не сердись, Петрович. Будь с ними поласковее. Глядишь, и яйца откладывать станут чаще. И вообще, проверь- ка. Может, тебе просто не сообщили. А я пойду похвалюсь друзьям. — И наш Петя лихо перелетает через забор.

Петя очень красив. Красный гребень особенно ярок на фоне черного хвоста; перья хвоста полукруглые, длинные, с фиолетовыми и сиреневыми отблесками. Важная, горделивая осанка. Одно слово — красавец! Не то что у соседей. Петрович бело-желтый, совсем как цыпленок. Однако любит наведываться к нашим курицам. Вот опять улучил момент. Наш Петя подзывал домочадцев к какой-то своей находке, а в это время одна из легкомысленных особ приняла ухаживания чужого кавалера. Но несколько хохлаток подняли крик. Петя кинулся прогонять Петровича со своей территории. Угрожающе подпрыгивал, раздувал перья вокруг шеи, клевал. Мстил за нанесенную обиду молча, сосредоточенно.

Кормили пеструшек еще раз вечером — толченой картошкой с кожурой, сваренной в печи. Поев, они отправлялись в сарай. Взлетали на жердочки, усаживались на насест и дремали до утра, нехотя просыпаясь от ночной переклички петухов.

За лето из нежных желтеньких комочков малыши превратились в стройных подростков. Всё чаще пробовали свои голоса. Куриные «ребята» дрались между собой (пока еще несерьезно), а «девчата» красовались друг перед другом оперением и осанкой. Незаметно приблизилась осень — время считать цыплят...

Но что-то мы с бабушкой проглядели. Или нас перехитрили. Неожиданно с сеновала на пол кубарем упали пушистые комочки. Все вокруг уже большие, а тут три маленьких черных птенца! На улице дождливо, прохладно. Видно, придется выращивать их в доме...

Настала пора уезжать в город. А жаль! Я успела привязаться к подопечным. Ждать следующего лета так долго!..

 

Хороший гусь Гаша

Журнал «Любимец», N4, 200

Гусенок Гаша родился ранним весенним утром в сарае, где птицы зимовали. Он оказался самым первым из малышей. Быстро познакомился с мамой, папой и с пятью тетками. Узнал, что его мама Гая — главная: командует стаей вместе с отцом.

Тетка Гана по секрету рассказала крохе:

— В конце морозной зимы Гая первая села на кладку. С гнезда всех призывала следовать ее примеру, потому что разновозрастные дети — это большие хлопоты. Пригрозила: если гусыни не одумаются, люди подложат их яйца другим наседкам. А это позор для всей стаи! Курам всё равно, кого высиживать, — хоть утку, хоть перепелку. А гусям нет! Ты, малыш, слушайся маму: на нее вся стая оглядывается.

Гаша еще не научился спорить со старшими и послушно кивал головой.

— А как тебе имя выбирали! — про-должала тетушка Гана. — Несколько недель заботливо придумывали имена с га, гу, го. Это удобно: ежели надо подозвать к себе молодняк – говоришь первые га-гу-го, не выкрикиваешь всех поименно. Гаша, Ганя, Гала, Гоша  и остальные тут же окажутся рядом. Всего напридумывали 75 имен: такая прибавка планировалась в семействе. Долго сидели на гнездах, пряча голову под крыло и закрыв глаза. Тут и ты появился, наш первенец!..

Бабушка Соня первая заметила желтого бутуза. Принесла в дом, устроила под лежанкой возле печки: тут тебе и тепло, и сквозняков нет. Но, оказавшись в одиночестве, Гаша плохо себя вел шумел, клевался! Я стала уговаривать взрослых взять в дом всю стаю. Ура! Они согласились! Дом ожил гоготом и топотом лап. Похоже, птицы бурно обсуждали поведение малыша, его коллективизм.

Я кормила Гашу отдельно от взрослых гусей. Сначала — сваренным вкрутую яйцом. Потом — кашей, свежим творогом. В чистую воду для питья раз в день добавляла каплю марганцовки (профилактика от болезней).

Желторотый первенец оказался неутомимым исследователем просторов. Тихой поступью ходил по комнатам. Подолгу смотрел на диковинные для птиц, живущих на улице, шкафы, комоды, столы, стулья. Любо- знайку не прогоняли. Наоборот, объясняли, для чего служит стол, что кладут в комод. Вечером, перед сном, мы обычно обсуждали всё, что за день успел проделать Гаша. Взрослеющий с каждым часом гусенок — занятная тема для бесед. Расскажу о том, как он учился плавать.

— Водные просторы так же естественны, как и суша, — сообщила тетка Гала. Сорванец решил проверить и залез в большую миску с водой для питья. Бултых! Не удержался на плаву, перевернулся вместе с миской. Хорошо, гусак вовремя подскочил, вытащил из- под посудины. Прочихался, проморгался Гаша. Вопросительно посмотрел на папу, коротко спросил:

— Почему?

— Не берись за то дело, которому еще не обучен, — ответил мудрый гусь. И тут же, возле опрокинувшейся миски, объяснил вымокшему до костей птенцу его ошибки: — Прежде чем плыть, следует подготовиться к путешествию, смазать перышки. Смотри внимательно: выдавливаешь теплый жир под хвостиком, проводишь клювом по перьям. Вот так. Повторяй за мной... Теперь ты в воде не намокнешь, не за-мерзнешь, не утонешь.

Один за другим появлялись братья и сестры Гаши. Для нас с бабушкой — радость, для гусака же — новые хлопоты. В первые два дня жизни птенцы запоминают вожака. Им может стать даже человек, если поведет выводок гулять. В это время мы старались общаться с малышами меньше, а то посчитают нас своей стаей — придется все лето их выгуливать!

Прошла неделя. На улице стало тепло. Гуси гоготали — просились на луг, реку, чтобы погреться в солнечных лучах, побрызгаться в воде, крыльями вволю помахать под пора свежего ветра, поживиться н травкой, водными растениями, луговыми корешками.

Прогулявшись возле дома, стая вс паве с папой-гусаком направилась к лугу. Цепочка из «желтков» окружена гусынями: впереди — Гая, остальные — по бокам. Глава семейства выбирает дорогу — куда повернуть, куда нет. Поминутно оглядываясь, проверяет, не грозит ли опасность. Когда все спокойна слышится его тихое, миролюбивое  го- го-го». Он доволен: многочисленные детишки — здоровые, бодрые, едят хорошо, родителей слушаются, из стаи не выбиваются. Есть чем гордиться!

Огорчения доставляли лишь двое — Гачек и Гача. Вылупились они позже всех, да и то не самостоятельно: бабуш-ка Соня помогала. Не сумели пробить скорлупу, изнутри жалобно пищали. Отрывать скорлупу опасно — можно задеть кожицу. Мудрая хозяйка осторожно опустила яйца в чуть теплую воду, подержала там, затем вынула. Гаку помогло — он на свободе! А с Гачей пришлось повозиться. Бабушка внимательно посмотрела яйцо на свет, нашла, где голова, и только тогда аккуратно разбила скорлупу в этом месте. Гача присоединилась к Гачеку!.. Но они — самые слабенькие из всего выводка. Постоянно отстают от общего шага, хнычут по поводу и без повода.

Вообще же в гусиной семье добрые, благожелательные отношения. Все радуются хорошей погоде, изобилию вкусной травы, благодарны приветливым, щедрым на угощение хозяевам. В дождливые и холодные дни далеко не отходят: плохо переносят сырость...

Каждый вечер стая Гака самостоятельно возвращалась с прогулки домой. Забиралась в загончик из трех широких досок. Конечно, птицы могли бы и вне родного дома переночевать, да людей без себя боятся оставить. Вдруг собака уснет и пропустит незваного гостя! Гуси же всегда начеку, обязательно сообщат о чужаке — загогочут, зашумят, всех поднимут на ноги. Любимец стаи — Гаша. Родители часто с ним разговаривают. Так он узнал, что гуси — самые понятливые из птиц, хотя и домашние. Умны, сообразительны, привязаны к хозяевам; в то же время достаточно независимы, самостоятельны. Кормежка не доставляет хозяевам хлопот: на луг, на пруд стая всегда ходит сама.

Яркая черта гусиного характера — смелость. К выводку не отважится подойти ни хищник, ни посторонний человек. В случае опасности гуси опускают голову низко к земле, выгибают шею вперед, разгоняются и смело бросаются на врага, чтобы больно, до глубоких синяков, ущипнуть, сильно ударить крыльями. Шутки с ними плохи! А главная их сила в том, что держатся вместе, одной большой семьей. В стае любят порядок и покой. Дети слушаются родителей...

Птенцы постепенно меняли свой наряд — детское желтое оперение на взрослое серое. Новое платье пока еще лежало не совсем ровно, топорщилось. Это да еще озорные глазенки выдавали подростков с головой: со взрослыми членами семейства их не спутаешь!

Поздним вечером возвращалась стая с луга. Гачек и Гача раскапризничались, дрались друг с другом, шипели, не слушали уговоров взрослых. Каждый хотел доказать что-то свое. Не заметили, что сзади по дороге на большой скорости надвигается машина. Папа-гусак подлетел к малышам, вытолкнул крыльями на обочину. Для него все дети — самые любимые!

Гусята были спасены. Сам же Гак от полученных ушибов серьезно заболел. Бабушка оставила его дома — изо всех сил лечила.

На следующий день семью возглавляла горюющая Гая. Делала всё, как прежде, — теперь уж за двоих. Руководила стаей, внимательно присматривала за всеми. А вечером рядом с ней появился... Гаша. Первенец за этот день словно повзрослел. На равных с мамой стал он заботиться о малышах. Участвовал и во многих дворовых делах: цыплят помогал загонять в курятник, корову утром провожал на луг, а вечером в сарай...

По деревне пошла слава про юного Гашу, сына мудрого Гака, — про то, как твердо следовал он заветам отца: помогать слабым, заботиться о других. Тому же первенец учил теперь младших братьев и сестер.